Джон уже готовился ложиться спать. Он разделся до майки с рукавами и шорт и отправился в ванную. Он чистил там зубы, когда ему вдруг стало очень нехорошо. Он кинул зубную щетку, выплюнул белую пену и бросился в туалет на ногах, которые он ощущал скорее деревянными ходулями, чем живыми ногами.
      Он кашлянул - жалкий сухой звук - но ничего не появилось. Его желудок начал успокаиваться... по крайней мере, на какой-то испытательный срок...
      Когда он вошел в комнату, то увидел там Деленн. Она стояла в черном дверном проеме в своем длинном минбарском одеянии, и Джон почувствовал, что между ними висит призрак их утренней размолвки, того, что он скрывал где-то в глубине души и в чем не решался признаться даже самому себе. Деленн, казалось, это тоже почувствовала. Она пристально посмотрела на Джона, потом заговорила:
      - Привет! Ты как будто бы не рад меня видеть.
      - Почему же? Рад, - Джон сам услышал, как фальшиво прозвучали его слова.
      - Может, тогда я сяду? - Деленн опустилась на мягкий диван. - Ты что-то скрываешь от меня, Джон. Не только от меня. Это нехорошо, хотя бы потому, что мы союзники. Соратники, одна команда. Мы столько прошли вместе и поклялись вместе дойти до конца или погибнуть, ты помнишь об этом, А если учесть то, что связывает лично нас с тобой, то это вдвойне нехорошо. И никогда ранее такого у нас не было. Джон, я не могу претендовать на все твои тайны. Но я рассчитывала хотя бы на элементарную искренность между нами. Я искренна. А ты? Что с тобой происходит, Джон?
      Он прерывисто вздохнул и вытянул вперед руки со сплетенными пальцами. Они все еще дрожали.
      - С чего ты взяла, что со мной что-то происходит?
      - Джон, ну я же не слепая! Еще вчера ты был сам не свой, потом не спал всю ночь, а твоя сегодняшняя выходка уже выходит за грань нормального.
      - Извини, Деленн, я не хотел тебя обидеть, - эти слова звучали фальшивей некуда.
      - Не в этом дело. Ты не только меня обидел. Возможно, ты даже сам не совсем осознавал, что делал, и, конечно, ты не видел себя со стороны. Но когда речь шла о секторе 112.56-80, ты горел так, как будто у тебя светился неоновый знак на лбу.
      - Никто больше не заметил никакого неона.
      - Ну, никто не знает тебя так хорошо, как я. А потом я поговорила с Литой, и она мне кое-что объяснила.
      - Что она тебе объяснила?
      - Именно это мне хотелось бы услышать от тебя.
      Ее рот слегка дрогнул. Джон чувствовал, что брешь между ними все шире и шире.
      - Скрывать все - это ведь не выход, Джон, - сказала Деленн, глядя прямо в его глаза. - Так ничего не удастся изменить. И так не спрячешься ни от прошлого, ни от настоящего, ни от будущего.
      Теперь он увидел именно тот взгляд Деленн, которого боялся больше всего. Беспокойство - это плохо; недоверие - гораздо хуже. Он подумал, что ему легче бы было вынести выражение неприкрытой ненависти, чем этот странный, осторожный взгляд.
      - Я ненавижу, когда мне лгут, - просто сказала она. - А особенно когда это делают близкие мне люди.
      - Я не лгал, Дел! Упаси Господи!
      - Ты просто ничего мне не сказал. А иногда это тоже ложь.
      - Я собирался все тебе рассказать, - сказал он. - Я только пытаюсь найти, как это лучше сделать.
      Но было ли это правдой? Так ли? Он не знал. Мог ли он вообще кому-нибудь объяснить происходящее, хотя бы самому себе?
      - Ну? - спросила Деленн. Ее голос был резким, балансирующим на краю озлобленности.
      Он очнулся от собственных невеселых дум.
      - Извини?
      - Ты нашел свой способ объясниться? Что же это все значит?
      - Погоди, - сказал он, - я не понимаю, почему ты со мной так разговариваешь, Деленн!
      - Потому что я не могу понять, что происходит! То есть я могу понять: с тобой что-то случилось, что-то связанное с ворлонцами...
      - Да с чего ты взяла?!
      - Не перебивай, дай мне закончить. Так вот, это связано с ворлонцами, и ты не хочешь об этом говорить. Также в секторе 112.56-80 что-то происходит, и ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал об этом и помешал этому. Поэтому ты бросаешь Маркуса на произвол судьбы, причем уже не в первый раз. К тому же неожиданно я (да и не только я!) стали, очевидно, для тебя опасными. Со мной же ты вообще ведешь себя так, как будто бы я виновата в сложившейся ситуации и должна нести за нее ответственность.
      - Деленн, ты можешь поступать, как тебе угодно, и...
      - Ах, вот как?! - глаза Деленн зло сузились, но тут же ее лицо смягчилось. Он не знал, что она вдруг рассмотрела на его лице - да и не был уверен, что ему хочется знать, - но это что-то вдруг впитало всю ее озлобленность. Деленн встала, подошла к Джону и мягко положила ему руки на плечи.
      - Джон, я прошу тебя, давай обсудим все, что произошло, и пошлем в сектор 112.56-80 разведку.
      - Нет! - это слово так быстро слетело с губ Джона, что он даже сам не успел осознать ни его смысл, ни смысл вопроса. Это было похоже на то, что кто-то одним нажатием кнопки взял управление его сознанием на себя. Кто-то большой и очень сильный. Джон больше не мог контролировать свои действия и слова, он все видел словно в полусне. И с губ его срывалось то, что он вовсе не хотел говорить.
      - Джон, я же вижу, что это мучает тебя самого. И я хочу помочь тебе.
      - Мне не нужна ничья помощь, а твоя в особенности! Деленн, пожалуйста, не лезь не в свое дело!
      - Даже так? - Деленн вздохнула. - Джон, я все понимаю. Я ни в чем тебя не виню. Я не сержусь на тебя. Но вижу, что придется исправлять данную ситуацию без тебя. Поэтому ты тоже не сердись на меня, - Деленн направилась к двери.
      - Деленн, подожди, не уходи! - воскликнул Джон.
      - Я не думаю, что мне стоит здесь оставаться, - сказала Деленн, не поворачиваясь, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы.
      Дверь за ней закрылась. Джон медленно опустился на диван, потом облокотился на столик, обхватив голову руками. До него постепенно начинало доходить, что происходит. Деленн была не права, данную ситуацию исправлять было уже поздно.

      Сьюзен вошла в пустой коридор, освещенный странным зеленоватым светом. Дверь, через которую она сюда попала, захлопнулась и механический голос объявил:
      - Через 50 секунд из шлюзового отсека будет выпущен воздух. Отсчет начинается.1... 2... 3...
      Сьюзен рванулась к двери. Она пыталась открыть ее, стучалась, в отчаянии билась в нее. Но все было бесполезно. Он была наедине с холодным механическим голосом, отсчитывающим последние секунды ее жизни.
      - 46... 47... 48... 49... 50.
      Вспыхнула яркая слепящая вспышка света. На несколько секунд Сьюзен потеряла способность воспринимать окружающую действительность, потом она обнаружила себя висящей в безвоздушном пространстве, абсолютно беспомощная и бессильная, одинокая и всеми забытая, отданная на волю бездушных и неодолимых сил. Она ощущала мучительное удушье, чувствовала, как ее тело насквозь прожигают разрушительные жесткие излучения, как истончаются и тают ее кости, как закипает и начинает испаряться мозг; неслыханное, невероятное по интенсивности отчаяние охватило ее.
      Тут она проснулась, вся в холодном поту. Над ней стоял взволнованный Кэмбер, который тряс ее за плечо:
      - Капитан, с вами все в порядке? Мне показалось, что вам плохо, что вы задыхаетесь во сне.
      - Нет-нет, все в порядке. Просто дурной сон.
      Сьюзен выпрямилась; она спала прямо в рубке, в кресле, полностью одетая, узкий воротничок мундира сдавил во сне горло. Но только ли это вызвало страшный сон, удушье? На этот вопрос Сьюзен не могла ответить. А, может быть, не "не могла", а боялась искать ответы. Она подняла руку (пальцы еще дрожали) и расстегнула верхнюю пуговицу.
      - Вы знаете, здесь многим снятся страшные сны, - заметил Кэмбер.
      - Да, это странное место.
      - Вы ведь уже сталкивались с ворлонцами, капитан?
      - Даже чересчур близко. Они многое могут.
      - Даже извлечь самые страшные, самые постыдные воспоминания из нашей памяти?
      - И даже заставить нас пережить их заново. Впрочем, не уверена, что происходящее со мной - это только воспоминания. Если только возможны воспоминания о том, что с тобой еще не произошло. Да, командор, время мрачных чудес еще не кончилось.
      Последнюю фразу Сьюзен произнесла так тихо, что Кэмбер ее не услышал.
      - Что вы говорите, капитан? - переспросил он.
      - Так, ничего. Что-нибудь произошло, пока я спала,
      - В том-то и дело, капитан. Я и так уже собирался вас разбудить, когда услышал, что вы стонете. Корабль на подходе.
      - Корабль? - глаза Сьюзен широко раскрылись, кажется, в них вспыхнула надежда, усиленно подавляемая до этого. - Наверное, "Белая звезда" с Вавилона 5?
      - В том-то и дело, что это всего лишь маленький истребитель. Но, кажется, он действительно с Вавилона 5. Посмотрите.
      Кэмбер вывел изображение на экран, и Сьюзен увидела уже вышедшую из гиперпространства "Фурию", медленно приближающуюся к планете.
      - Да, это наш истребитель, - кивнула Сьюзен. - Но кто тот безумец, который сидит в нем? Кажется, есть только один человек, который бы мог это сделать. Но он мертв. Вы не пытались связаться с истребителем?
      - Он не отвечает на позывные. Впрочем, пилот явно держит курс на нас.
      - Как вы думаете, он получил наше предупреждение об опасности?
      - Полагаю, что да. Не думаю, что так уж велика вероятность обнаружить нас здесь случайно... А случайные истребители встречаются в космосе еще реже, особенно если на них маркировка "Вавилона 5" и рядом нет никаких больших кораблей.
      - Возможно, Вавилон 5 отправил его на разведку.
      - Но почему он не выходит на связь? И какая же это разведка, если он уже вплотную подошел к планете? Черт возьми, мне кажется, он уже в опасной зоне!
      - Есть только один идиот, который может выкинуть нечто подобное! - прошептала Сьюзен, чувствуя, что она начинает дрожать то ли от какого-то смутного предчувствия, то ли попросту от страха.
      - Дайте-ка я попробую с ним связаться, - сказала она громко.
      Если бы Кэмбер знал ее лучше, то, возможно, он бы заметил некие странные нотки в ее голосе. Но, даже зная капитана Иванову совсем недавно, он отметил, что она чересчур взволнованна. Словно знает что-то, что еще неизвестно остальным.
      - Разрушитель 017 вызывает неизвестный истребитель, находящийся около планеты, идентифицированной нами как объект повышенной опасности. Говорит капитан Иванова. Немедленно покиньте опасную зону, вернитесь на Вавилон 5 и доложите о том, что здесь происходит. Вы слышите меня? Подтвердите получение приказа.
      - Приказ получен, капитан, - услышала Сьюзен голос, который показался ей знакомым, даже слишком знакомым. - Но выполнить его вряд ли возможно. Как я понимаю, все, кто приближается к этой планете на определенное расстояние, становятся ее пленниками. Думаю, что я преодолел барьер. Поэтому сейчас иду на сближение с вами. Готовьтесь принять меня через 15 минут.
      Кэмбер заметил, что Сьюзен вдруг резко побледнела, ее даже пошатнуло, и она ухватилась за спинку кресла, то ли чтобы не упасть, то ли просто в поисках точки опоры. Все же она справилась с собой и довольно твердым голосом приказала Кэмберу:
      - Командор, идите, отдайте распоряжение приготовить посадочный ангар 2.
      Никакой необходимости идти куда-то, чтобы отдать распоряжения не было, это можно было сделать прямо из рубки. Кэмбер понял, что его зачем-то выставляют с командного поста. И ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
      - Истребитель, у вас действует видеоканал? - спросила Сьюзен, когда Кэмбер вышел.
      - Да, капитан.
      Голос казался Сьюзен все более и более знакомым. Если бы не один немаловажный факт, она бы могла поклясться, что это... Нет, впрочем, этого не могло быть!
      - Включите видеосвязь, - голос Сьюзен заметно дрожал.
      На экране появилось изображение. И тут Сьюзен на несколько минут потеряла всякую способность соображать. Ей показалось, что вдруг сбывается наяву ее самый страшный кошмар о встречах с умершими. Она опустилась в кресло, потом начала медленно сползать вниз, совершенно не осознавая, что делает. На ее лице можно было прочитать выражение ужаса, крайнего недоумения и полного непонимания. Да и было чему изумляться! Кто-то осмелился предстать перед ней с лицом Маркуса Коула, которого она оставила месяц назад на Вавилоне 5 в глубокой коме и без всякой надежды на выздоровление.
      - О Боже, кажется, я схожу с ума! - пробормотала Сьюзен, не отрывая глаз от экрана.
      И тут страшной силы импульс встряхнул ее так, что перед глазами сверкнула яркая вспышка, и Сьюзен вдруг оказалась в медлабе "Вавилона 5", увидела Маркуса на больничной койке в окружении приборов, опутанного проводами. Рядом хлопотали доктор Франклин и доктор Хоббс. Франклин колдовал над маленькой машиной, напоминающей печально известный инопланетный исцелитель. Картинка была настолько явной, что Сьюзен даже ощутила неприятный резкий лекарственно-стерильный запах больницы. До нее дошел смысл происходящего, в данный момент она знала абсолютно все мысли Маркуса, и этот контакт был для нее чрезвычайно неприятным, пугающим, даже просто ужасающим.
      Откуда-то из внешней среды к ней пробился голос Маркуса:
      - Сьюзен, Сьюзен. Успокойся, ты не сходишь с ума, это все наяву, я тебе сейчас все объясню! Прости, что так напугал тебя! Я сейчас все объясню!
      - Не надо ничего объяснять, - пробормотала Сьюзен, возвращаясь к реальности. - Ангар 2 готов, мы ждем тебя.
      Она протянула дрожащую руку и отключила связь.
      В рубку вошел Кэмбер.
      - Капитан, ангар 2 готов, - доложил он. - А что, к нам идет помощь? На Вавилоне 5 получили наше сообщение?
      - Никакого сообщения никто не получал и никакой помощи нет и не будет, - проговорила Сьюзен, оборачиваясь.
      Кэмбер в ужасе отпрянул от нее. Глаза Сьюзен производили пугающее впечатление: зрачки были настолько расширены, что не было даже видно радужки. Она встала с кресла.
      - Командор, подежурьте за меня, встретьте нашего гостя и отведите ему какое-нибудь помещение. Я подменю вас на ночной вахте, хорошо?
      - Да, капитан, - Кэмбер прошел к пульту управления.
      Сьюзен нетвердыми шагами пересекла рубку и вышла из нее. В коридоре она прислонилась к переборке, не в силах двигаться дальше. Это было ужасно. Она не только прочитала мысли Маркуса, который находился на значительном расстоянии от нее, на что, как она знала, способны только очень сильные телепаты. Она сразу же поняла, о чем думает Кэмбер, когда он вошел в рубку.
      - Я не хочу! - пробормотала она. - Я не хочу быть телепаткой! За что мне это?! Неужели мне до конца жизни теперь придется слышать мысли других людей?!
      Сьюзен почувствовала, как горячие слезы обжигают ее щеки.

      Утром 17 февраля 2262 года Джон проснулся в ужасном состоянии. Все тело ломило, в голове шумело, во рту было сухо и чувствовался какой-то мерзкий металлический привкус. В ноздри ему ударила смесь отвратительных запахов. Джон с трудом разлепил глаза. Оказывается, вчера он заснул прямо в гостиной на диване, не раздеваясь. Под столиком валялась пустая бутылка из-под виски, на столике красовалась еще одна, наполовину полная. Столик навсегда был испорчен пролитым виски, из недопитого бокала испарялся алкоголь. Все это было круто замешано на табачном дыме и специфической вони невыброшенных окурков.
      Джон с трудом сел на диване. На полу валялась пачка <Пэлл-Мэлл> с единственной сигаретой внутри. Джону вдруг стало противно и мерзко. Даже комок тошноты подкатил к горлу при воспоминании о вчерашней оргии, попытке утопить свое горе в бутылке. Сколько он уже не курил? Десять лет? Или пятнадцать? А когда он последний раз так напивался? Наверное, когда получил сообщение о смерти Анны. Но теперь все было еще хуже. Он не просто терял Деленн. Что-то еще происходило, что-то очень страшное, и он начинал догадываться, что именно. Вчера он пил не просто, чтобы не думать о Деленн, а еще и потому, что спиртное затуманивало рассудок и, как казалось Джону, не позволяло захватить его этому чему-то. Но как это все было отвратительно, мерзко: И, самое главное, Джон знал, что никакой это не выход.
      Джон протянул руку, поднял пачку с оставшейся сигаретой и попытался снова закурить, но его снова затошнило то ли от табачного дыма, то ли от запаха разлитого по столу спиртного. Он поспешно затушил сигарету, потом с трудом поднялся, прошлепал через комнату и включил вентиляцию на полную мощность. А то комната уж слишком напоминала газовую камеру. Потом Джон поплелся в кухню и по пути наткнулся на зеркало. Собственное отражение ужаснуло Джона. Он выглядел отвратительно, лицо опухло, глаза были больными и красными. Он все-таки добрался до кухни, открыл кран, сунул голову под холодную струю. Чуть-чуть отпустило. Тогда Джон взял большую двухлитровую кружку, налил холодной воды и принялся жадно пить большими глотками.
      В этот момент в панели двери что-то затрещало, посыпались искры. Джон почувствовал, как у него внутри что-то холодеет, он просто застыл на месте, от ужаса не в силах пошевелиться. Единственной вразумительной мыслью, мелькнувшей в этот момент у Джона в голове, было: <Ну, вот ОНИ и пришли!> Кто они? Почему они? Этого Джон не знал. Дверь полыхнула искрами в последний раз и резко распахнулась. На пороге стоял Гарибальди с PPG на изготовку, сзади маячил Зак.
      - Слава Богу, он жив! - воскликнул Гарибальди.
      - Президент, а почему у вас отключены все сигналы вызова? - спросил Зак.
      И тут они заметили, в каком состоянии Джон, и все вокруг ощутили страшную неловкость.
      - Э, шеф, я, пожалуй, пойду, - нерешительно произнес Зак.
      - Да-да, иди, - Гарибальди напряженно разглядывал живописный натюрморт на столике.
      Зак осторожно попятился к двери и вышел. Дверь за ним закрылась.
      - Господи, Джон, что с тобой?! - в ужасе воскликнул Гарибальди. - Ты же не пьешь! Что-то случилось, да? Что-то с Деленн?
      - Нет, ничего не случилось, - проговорил, а точнее, просипел Джон. - По крайней мере, если что-то и случилось, то это касается только меня.
      - Да? Ну что ж, дело, конечно, твое. Но, знаешь, возможно, будет лучше, если ты поделишься этим с кем-нибудь.
      - Ты в этом уверен? А когда с тобой происходило нечто подобное, ты кому-нибудь об этом говорил? Ты хоть кому-нибудь дал понять, что с тобой дело неладно? А помнишь, чем это кончилось?
      - Слишком хорошо. А знаешь, как я пожалел, что ни с кем тогда не решился поговорить? И, кстати, Джон, если ты не доволен моей работой на станции, я могу уехать. Возможно, так будет лучше для всех.
      Джону вдруг стало не по себе.
      - Прости, Майкл, я не хотел тебя обидеть.
      - Да брось ты, я могу тебя понять. Но перепугал ты нас сегодня здорово.
      - А что такое?
      - Да тут кое-что случилось, мы тебя вызывали, но не один канал связи не отвечал.
      Джон вспомнил, что он вчера сам отключил все каналы связи, в том числе и дверной сигнал. Да, конечно, именно поэтому его и не могли вызвать. И, конечно, у Гарибальди были основания подумать черт знает что.
      - А что случилось? - спросил Джон. - Почему вы меня искали?
      - Ты в состоянии услышать то, что я скажу?
      - Да.
      - На станции произошло убийство, странное и жестокое.
      Джон в ужасе замер с кружкой в руках. "Деленн!" - сразу подумалось ему.
      - Кто? - спросил он, снова на миг потеряв голос.
      - Доктор Хоббс.
      - А как это произошло?
      - Пока неизвестно. Все очень странно.